Как научиться милосердию?
Святитель Иоанн Златоуст: «Начни отдавать неимущим, что тебе не нужно, что у тебя валяется; потом будешь в состоянии давать и больше (и даже с лишением себя); и, наконец, уже готов будешь отдавать и все, что можешь».
Если у Вас нет нуждающихся ближних и в храме все обеспечены, то по запросу “Куда сдать ненужные вещи” вы легко найдёте в интернете пункты их приёма.
Есть такой духовный закон: Если человек искренне делится, то в той или иной форме и в то или иное время заметит и обильную помощь от Бога (Притч.19:17).
Некоторые считают, что как только разбогатеют, так и будут помогать. Практика же говорит — чем больше человек собирает, не жертвуя, тем тяжелее ему потом делиться с нуждающимися.
Что касается того, сколько дать в каждом конкретном случае, Христос оставил на наше рассуждение. Однако в притче о бедной вдове (Мк.12:41-44) Христос показал нам, что важнее не сколько человек жертвует, а сколько у него остаётся после этой жертвы.
Одним из 4-х столпов духовной жизни является милосердие. Как в нём преуспевать тем, кто ограничен в деньгах?
Соответственно строению человека милостыня может относиться к телу, душе и духу.
Телесная – помочь деньгами, едой, одеждой, лекарствами, кровом…
Душевная милостыня выражается обычно в сочувствии, по словам Апостола: «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим.12:15). Даже просто улыбнуться грустящему человеку (особенно когда у самого настроения нет) – уже милость.
См.ниже два случая.
Духовная – молиться за ближнего, подарить (дать почитать) душеполезную книгу (молитвослов, православный журнал, например, «Фому», аудио- видеозапись), духовно вразумить отпавшего или сомневающегося, пригласить на богослужение, катехизические, духовно-просветительские беседы. К пожилому и немощному (при его согласии) пригласить из ближайшего храма священника для Соборования, Исповеди и Св. Причащения.
Один из старцев говорил: «Дать человеку почитать духовную книгу выше, чем дать кусок хлеба голодному. Это милостыня самая большая». Свт. Иоанн Златоуст: «Хотя бы ты раздал бедным бесчисленные богатства, ты не сделаешь столько, сколько обративший одну душу».
Милостыня может быть дарована не только живым, но и усопшим. «Самая большая милостыня – это молитва за усопших», – говорила старица Макрина (Вассопулу).
Два случая
Я помню случай; мне его рассказала дочь человека, о котором идет речь. Это был верующий христианин, твердо убежденный, что он должен выполнять каждую заповедь Христову; сколько умел, он так и делал. Но вот один пример того, как он подходил к этому выполнению. Он был человеком с достатком, дом у него был хороший, полы начищены. Когда к нему в дверь стучался нищий, он ему открывал, останавливал бедняка на пороге и говорил: “Стой, где стоишь, не влезай в мой коридор своими грязными сапогами”. Потом он выносил нищему тарелку супа с куском хлеба и говорил: “Ешь! – но на дворе”. Когда с едой было кончено, он ему давал какую-то монетку: “А теперь уходи!” И он считал, что выполнил заповедь Христову “накорми голодного”. Технически он это сделал: человек съел хлеб, съел суп, получил полтинник и ушел. А с чем он ушел? Он ушел, вероятно, с чувством, что – да, он не такой голодный, у него и полтинник есть на будущее, хоть на один обед или просто на рюмку водки – а человеческого отношения он не встретил.
В обратном порядке я могу дать пример, который меня очень тронул в свое время. Во время немецкой оккупации я преподавал в Русской гимназии в Париже. Среди воспитателей был очень суровый, строгий человек, который когда-то был моим руководителем в летнем лагере; он был замкнутый, ни с кем почти не общался, и никто, собственно, о нем ничего не знал; в частности, не знали, в какой нищете он сам живет. Мы получали нищенский оклад, и те из нас, кто мог, просто работали где-то еще ради того, чтобы иметь возможность преподавать в гимназии. Он мало что мог делать и по возрасту, и по здоровью, и по незнанию французского языка. И вот такая картина: мальчики, девочки бегут в школу, идет туда же этот воспитатель. У дороги сидит нищий, пред ним – шапка. Много народу проходит. Некоторые проходят мимо, “не замечая” его, потому что стыдно посмотреть и не дать ничего. А некоторые, проходя, просто в эту шапку кидают монетку, а на человека даже не посмотрят. Они свое сделали; он для них не человек, он – нищий; а нищий – это просто шапка. И вот подходит этот воспитатель. Он остановился, снял шляпу и что-то сказал нищему; ничего ему не дал, а нищий вскочил на ноги, обнял его, и они расстались. Это видели дети. Когда он пришел в гимназию, дети его окружили и засыпали вопросами: «Кто этот человек? Он что, вам родственник? Или знакомый? Почему вы сняли шляпу? Вы ничего ему не дали, – почему же он вскочил и вас поцеловал?» – и загнали воспитателя в угол, ему пришлось ответить. И он ответил им приблизительно следующее: “Я шел пешком с другого конца Парижа, потому что у меня на метро денег не было; я шел по дороге и издали видел этого нищего; видел, как проходили люди мимо, видел, как некоторые бросали монетку в его шапку, даже не взглянув на него. И я подумал, что если я мимо него пройду и не окажу ему внимания, у него, может, умрет последняя вера в человека: на него не только не взглянули, но даже не потрудились от своего достатка самую малую полушку бросить ему. А денег не было! Давать было нечего… Я остановился и снял шляпу перед ним, чтобы он почувствовал, что мы на равных, что я в нем вижу равного себе человека, а не нищего, и ему объяснил: Простите – я ничего вам не могу дать: у меня ничего нет… И этот человек вскочил и меня обнял”.
Я сам с этим нищим говорил и прежде и поговорил после этого события. И он мне сказал, что никогда его никто не одарил так богато, так щедро, как этот человек, который ему не дал ничего, но признал в нем равного себе человека, снял перед ним шляпу, объяснил, почему он не может ему помочь, и попросил у него за это прощения.
Вот два примера: один человек все сделал по заповеди, другой как будто никакой заповеди и не исполнил: нет заповеди, как отнестись к нищему, когда нечего ему дать. Но он его одарил самым богатым даром: он его убедил, он ему доказал, что он – человек, что к нему можно отнестись, как к самому знатному: перед ним снять шляпу, перед ним извиниться, с ним говорить, как с равным… Можно было бы даже больше сказать. Кто-то из духовных писателей говорил о том, что нищие – это наши господа, что мы обладаем богатством только для того, чтобы им служить, что богатство в наших руках – не наше, что нам поручено им распоряжаться так, как Бог распорядился бы: давать, чтобы ничего не прилипало к рукам, чтобы мы ничего не считали своим, чтобы мы считали, что все, что у нас есть, все без остатка принадлежит тому, кому это нужно.
По материалам https://azbyka.ru