Одной из знаковых для храма святынь следует считать список иконы Спаса Нерукотворного, день почитания которой приходится на 29 августа.
Образ Спаса Нерукотворного занимает особое место в иконописи. Традиция гласит, что известная нам икона является рукотворной копией чудесно обретенного оригинала. Согласно преданию, в 544 году н.э. два нерукотворных изображения Иисуса были найдены в надвратной нише стены города Эдессы. Когда нишу открыли, в ней горела свеча и лежал плат с чудесным изображением, которое в то же время оказалось отпечатанным на керамической плитке, закрывающей нишу. Таким образом, сразу возникли две версии изображения: Мандилион (на плате) и Керамион (на плитке).
В 944 г. Мандилион перемещается в Константинополь и через два десятилетия тем же путем следует и Керамион. Согласно свидетельствам паломников, обе реликвии хранились в сосудах-ковчегах, подвешенных на цепях в одном из нефов Храма Богоматери Фаросской. Эта знаменитая церковь была также местом хранения других сопоставимых по значению реликвий. Сосуды никогда не открывались и обе реликвии никогда не демонстрировались, но списки начали возникать и распространяться по христианскому миру, постепенно приняв форму известного нам иконописного канона. После разграбления Константинополя крестоносцами в 1204 году, Мандилион предположительно попал в Париж, хранился там до 1793 года и исчез во время французской революции.
Существует несколько версий предания о первоначальном происхождении Мандилиона. Наиболее популярное в средние века повествование гласит, что больной проказой эдесский царь Авгарь послал письмо Иисусу с просьбой приехать и исцелить его. Иисус ответил письмом, которое позже получило широкую известность в качестве самостоятельной реликвии, но оно не исцелило Авгаря. Тогда Авгарь прислал слугу-художника, чтобы тот нарисовал образ Христа и привез с собой. Приехавший слуга застал Иисуса в Иерусалиме и попытался его зарисовать. Видя неуспешность его попыток, Спаситель попросил принести воды. Он умылся и утерся платом, на котором чудесно запечатлелся Его лик. Слуга увез с собой плат и, согласно некоторым версиям рассказа, с ним вместе отправился апостол Фаддей.
Проходя мимо города Иераполя, слуга спрятал на ночь плат в груде черепицы. Ночью произошло чудо и изображение плата отпечаталось на одной из черепиц. Слуга оставил эту черепицу в Иераполе. Таким образом появился второй Керамион – иерапольский, который также в конце концов оказался в Константинополе, но имел меньшее значение, чем эдесский. В конце слуга возвращается в Эдессу, и Авгарь исцеляется, дотронувшись до чудесного полотенца. Авгарь поместил плат в надвратную нишу для всеобщего поклонения. Во времена гонений реликвия была замурована в нише ради сохранности, и о ней забыли на несколько столетий.
Не менее интересна и история появления списка данной иконы в Спасо- Преображенском храме. Она была подарена приходу в день освящения храма и стала одной из первых его святынь. При этом никто не знал первоначально о таком подарке, что сделало его также своеобразным чудом. С тех пор в храме еженедельно читается акафист данному образу, а он сам явил немало чудес для прихожан, о чем символизирует большое число драгоценностей, коими молящиеся украшают икону. Их было настолько много, что часть из них перенесены на вечное хранение.
Традиция украшения иконы различными драгоценностями давно распространена в Православии и пришла к нам, вероятнее всего, из Греции. Прихожане украшают образ во свидетельство помощи, полученной после молитв. В знак благодарности Господу люди отдают цепочки (крестики, кольца). Это скорее не украшение, а именно зримое свидетельство помощи.